Кружево - Страница 35

Она рискнула взглянуть вниз и снова застыла. Какой огромный! Но это же невозможно, он ее просто разорвет на части!

— Не надо, я боюсь, хватит, — запротестовала она, останавливаясь. Пьер застонал и тоже остановился.

— Верно. Ты еще маленькая, — неохотно проговорил он. При этих словах Максина разозлилась и снова ухватилась за него.

— Я не хочу делать тебе больно, — пробормотал Пьер, тем не менее забираясь на нее сверху.

Но оказалось почти совсем не больно, эта штука легко и вся целиком вошла внутрь, и вскоре они уже двигались в такт друг другу.

— Я правильно все делаю? — шепотом спросила Максина, не зная, верный ли она выбрала ритм. Все это было чем-то похоже на самбу, только танцуемую в горизонтальном положении, подумала Максина, гадая, следует ли ей двигаться вместе с ним или же во встречном направлении.

— Не думай об этом. Вообще ни о чем не думай, — прошептал Пьер ей на ухо. Максина лежала и чувствовала, как по всему ее телу расходятся, заполняют его волны тепла. Потом она ощутила во всем теле какую-то непривычную дрожь, нарастающий трепет и вдруг инстинктивно начала отвечать на движения Пьера.

Внезапно его движения стали более резкими и сильными. Он прогнулся кверху, издал приглушенный стон, как бы от боли, и упал на Максину. Вначале ей показалось, что Пьеру стало плохо; но через пару минут он проурчал, как урчат сытые и довольные щенята, и заснул.

Кажется, все прошло хорошо. Или ей это только кажется? Максина испытывала облегчение от того, что все уже кончилось, что она перешла через этот рубеж и стала теперь настоящей женщиной. Но в ней теснились и другие, странные ощущения. Она чувствовала себя страшно уставшей, но спать ей абсолютно не хотелось. Мешала какая-то напряженность, и было просто неудобно лежать. Рука Пьера оказалась у нее под спиной, а поворачиваться она не хотела, боясь разбудить его. Очень медленно и осторожно она сползла немного ниже, так, что теперь рука Пьера оказалась у нее под шеей, а сама она спряталась под одеяло и лежала там, закрыв глаза и чувствуя себя совершенно одинокой. Ей страшно хотелось заплакать.

И вот это — все?! Все, о чем они так много говорили в темноте после отбоя, о чем мечтали, на что намекалось в сотнях романов и журналов?! Сырая смятая простыня с пятном крови, непривычный запах потных тел и еще какой-то кислый запах, что-то мокрое и липкое, что стекало сейчас тонкими струйками у нее по бедрам.

Единственное, чего ей сейчас хотелось, так это вымыться и лечь в собственную постель в собственной комнате и чтобы в окно, через кружевные занавески, светило бы Солнце. Больше всего на свете ей хотелось сейчас принять ванну.

Наверное, она сделала что-то не так… Или же он не сделал чего-то, что должен был сделать.

— Когда тренируешься, это одно. А когда тренировки кончились, совсем другое дело, — сонно пробормотал Пьер, поднимая голову и глядя на Максину. — Максина, у тебя удивительно красивые груди, — проговорил он и снова схватился за них с прежней целеустремленностью.

Вскоре настроение у Максины улучшилось, она ожила, а потом по телу пошли волны радостного возбуждения. Тело непроизвольно, без какого-либо усилия со стороны Максины и даже помимо ее воли и желания задвигалось в нужном ритме, и она почувствовала, как вся словно растворяется в Пьере; а может быть, это он растворялся в ней?! Она обняла его руками, притянула к себе за сильные и твердые ягодицы. «Не останавливайся, не останавливайся, пожалуйста, не останавливайся!" — лихорадочно шептала она. Вначале она полностью сохраняла самообладание, лежа неподвижно и собранно, как застывший водопад; потом ее тело выгнулось, выгнулось снова и снова, и она ощутила необыкновенное, удивительное и поразительное удовольствие, точь-в-точь такое, о котором ей говорили. Нет, не такое — куда лучше.

В дверь уже не стучали, а колотили изо всех сил. Максина резко открыла глаза, почувствовала рядом с собой теплое обнаженное тело и вскочила.

— Макси! Макси! — Голос Пэйган звучал крайне обеспокоенно. Максина выбралась из кровати, на ощупь пробралась по незнакомой, освещенной лунным светом комнате к двери и осторожно открыла ее, стараясь не показать, что сама стоит вся голая.

За дверью действительно оказалась Пэйган в своем зеленом, не по росту большом для нее твидовом пальто.

— Ты знаешь, сколько[-времени?! Уже почти полночь! Ты говорила, что Пьер перед ужином проводит тебя назад, и мы не беспокоились, пока не погасили свет.

— О боже, — перепугалась Максина. — Значит, в школе засекли, что меня нет?!

— Нет. Когда сестра-хозяйка перед выключением света делала обход, Кейт сказала ей, что ты в ванне. Потом мы дождались, пока все улягутся, и бросили монетку, кому идти тебя искать. Выпало мне. Кейт меня проводила с фонариком до задней двери и выпустила, и она будет дожидаться и откроет, когда мы придем. Сигнал — четыре коротких стука в окно кухни. Ради бога, собирайся поживее !

Вся дрожа, Максина натянула на себя лыжный костюм. Будить Пьера она не стала. Две девочки на цыпочках прокрались по коридору, спустились по скрипящей деревянной лестнице и вышли на улицу. Засунув руки в карманы и не говоря друг другу ни слова, они неуклюже, но изо всех сил побежали по снегу, то скользя на обледенелых участках, то сталкиваясь друг с другом.

Когда они подходили к погруженному во мрак зданию школы, дорогу внезапно осветили фары приближающейся машины. Она медленно поравнялась с ними, внезапно остановилась, и, к ужасу девочек, включился полный свет. Теперь они были прекрасно видны. Окно в машине опустилось, и выглянувший оттуда мужчина весело проговорил: